Рада представить вам интервью с лингвистом Ольгой Уилан – невероятно увлеченным человеком, настоящим полиглотом с не самым стандартным набором языков (например, ирландский, шведский, эсперанто, вьетнамский, кхмерский) и увлекательной жизнью – хоть книгу пиши!
Ольга считает себя скорее лингвистом, нежели полиглотом. На ее счету не менее 14 языков, из которых пять-шесть держатся на очень хорошем уровне. Помимо этих 14 языков она, как истинный лингвист, в свое время довольно много занималась древними языками: латынь, древнеанглийский, средневаллийский, древнеирландский (с эпохи рун), готский и древнеисландский.
Ольга побывала в более чем 25 странах, жила какое-то время в Ирландии, Швеции, Вьетнаме, Камбодже и США (на данный момент проживает как раз там), а еще она давно замужем за американцем, и у нее несомненный С2 в английском.
Кто хотел знать, как звучит реальный С2 и обязательно ли для этого жить за границей или выходить замуж за носителя языка? Для вас выложены аудиозаписи интервью, во второй части мы как раз обсуждаем эти вопросы.
Само интервью велось на английском, но для доступности всем ниже приведен текстовый вариант на русском языке.
Интервью подготовлено и записано Маргаритой Швецовой, за что ей большое спасибо :) Если у вас появятся вопросы к Ольге, вы можете адресовать их Маргарите, она передаст :)
Интервью с Ольгой
Часть 1 (слушать на английском)
Часть 2 (слушать на английском)
Перевод интервью
– Привет, Ольга, как поживаешь?
– Привет, Рита, все отлично! Как ты сама?
– Очень неплохо, спасибо. Я чертовски рада возможности провести с тобой это интервью, потому что лишь географическая пропасть между нами мешала мне узнать все до мельчайших подробностей о твоих иностранных языках. Я лично считаю, что ты говоришь на каком-то сумасшедшем количестве языков, так что…
– Я тоже очень рада поговорить об этом, потому что не так уж много людей настолько досконально интересуется этой частью моей жизни.
– Как так? Думаю, немногие могут похвастаться таким количеством изученных языков.
– Так-то оно так, но им все же не захочется узнавать об этом все нюансы. Это может стать утомительным после того, я начну рассказывать о пятом или шестом языке… Людям просто надоест слушать.
– Понятненько. Кстати, у сайта, на котором будет размещено это интервью, много подписчиков, которым очень интересна эта тема. Среди них много начинающих полиглотов, и я думаю, для них это интервью будет так же увлекательно, как и для меня. Так что – начнем!
– Отлично!
– Я помню, что когда у нас зашел разговор о том, сколько языков ты изучила – это было года три назад, верно? – на тот момент я насчитала до 20 языков, которые ты изучала в той или иной степени. Я права? Давай посмотрим, сколько языков ты «покрыла» на данный момент.
– Да, я думаю, что таких языков насчитывается больше дюжины… Но, разумеется, я не владею ими всеми на одном и то же уровне. Но я, пожалуй, «распробовала» около 20 языков. Хочешь, чтобы я рассказала подробности? Что-то типа списка всех языков?
– Я бы хотела услышать что-то вроде такого: «Английский – беглый; другие языки, на которых я бегло говорю – такие-то; языки, на которых читаю и в принципе могу ими пользоваться – такие-то», и т.д. И еще: «некоторые языки я изучала, но я на них не говорю, не пользуюсь ими…». Ну что, поехали?
– Хорошо, в такой градации есть смысл. Я чувствую себя абсолютно, совершенно уверенной в своем английском на всех уровнях использования: речь, понимание на слух, письмо и чтение. Это, безусловно, самый сильный из моих языков.
– Значит, одним языком ты владеешь в совершенстве – это английский.
– На самом деле, у моего французского тоже официально подтвержденный С2. Я сдала общеевропейский экзамен DALF – уверена, что многие из ваших слушателей узнают его, это Diplôme approfondi de la langue française. Я сдавала его лет 9-10 назад, так что мой французский тоже котируется как С2, однако по моим ощущениям сейчас он уже не дотягивает до С2, потому что я не так активно практиковалась во французском. Так что я все еще очень уверенно себя чувствую в чтении – я могу читать классическую литературу, газеты, смотреть и понимать ТВ более-менее, но этот уровень даже близко не подходит к уровню моего английского.
– Маленький вопросик про французский. Его ты тоже используешь на повседневной основе?
– Бывает по-разному. Случаются периоды, когда я много его использую – например, в зависимости от того, есть ли у меня близкие друзья, с которыми я общаюсь на французском. В настоящее время я очень редко его использую – может быть, раз в неделю.
Это по поводу французского. Также мой шведский примерно на том же уровне, что мой французский.
– Да ладно, и этот на уровне С2?! Неужели правда?
– Ну, я как раз говорила тебе о том, что мой французский на данный момент далек от С2. Думаю, он спустился на пару ступенек – примерно до уровня В2. Короче, со временем уровень начал медленно понижаться. Я бы сказала, что на данный момент мои шведский и французский примерно на одном и том же уровне.
– А как ты поддерживаешь свой шведский? Французский-то куда более распространен, чем шведский. Как ты тогда его практикуешь?
– Я стараюсь читать: читаю новости практически каждый день, потом некоторые книги. Также есть сериалы, которые я более-менее регулярно смотрю. Еще у меня есть друг по переписке, с которым я переписываюсь – правда, реже, чем следовало бы… Я уверена, что чуть позже мы доберемся до этого вопроса: это действительно та еще задачка – поддерживать большое количество языков на высоком уровне. А пока не будем углубляться в эту тему, а то мне будет грустно.
– Безусловно! Без проблем, отложим пока эту тему. Какой там у нас 4-й язык?
– Следующим я бы назвала ирландский, а именно ирландский гэльский. Чтобы слушателям было понятно, о чем речь, уточню, что это не какой-нибудь диалект английского, на котором говорят жители Ирландии. Это – совершенно отдельный язык из кельтской группы. На этом языке говорит не такое большое число людей, даже в самой Ирландии.
Этот мой язык тоже медленно деградирует. Он очень сложный, и его очень проблематично практиковать – даже шведский практиковать проще, чем ирландский.
– Еще бы, из-за небольшого количества носителей языка. Да и число материалов, наверное, ограниченно.
– Да, их трудно найти. Доступной литературы на ирландском тоже не так много. Или, по крайней мере, не так много литературы, которую легко читать. Есть много всякой классики, написанной на каком-нибудь странном диалекте, с большим количеством сложного сленга и синтаксиса… Поддерживать ирландский – реально, но это требует внушительных усилий.
– А что ты сейчас умеешь на ирландском? Говорить, читать..?
– Говорю я на ирландском на данный момент довольно-таки ужасно, хотя люди, с которыми я общаюсь на ирландском, так не считают. Они всегда говорят, что я очень бегло и уверенно говорю. Но когда я говорю на нем, я слышу все свои ошибки; я прекрасно понимаю, каких слов мне не хватает… Но люди с удовольствием меня слушают.
Вообще-то около месяца назад я откопала тут сообщество говорящих по-ирландски – здесь, в округе DC (США), где я сейчас живу. И я регулярно встречаюсь с этими людьми – раз в неделю, и мы два часа болтаем, иногда читаем новости. На прошлой неделе мы обсуждали средневековую ирландскую поэму…
– Вот ведь удача!
-Да, это потрясающе! Так что я нашла способ поддерживать ирландский. И я очень рада, что эти люди горят таким же энтузиазмом, как я.
– А они ирландцы или просто изучают ирландский?
– Там есть носители ирландского, но большинство – американцы, которые хотят изучать ирландский. Удачное сочетание.
– Это точно. А ты можешь сказать пару предложений на ирландском? Помню, когда ты мне говорила некоторые фразы на ирландском – ох, 9 лет назад! – они звучали просто как магия!
– Хорошо, я сейчас прочитаю пару строк одного стихотворения, которое мне очень нравится. Но даже не проси его переводить! (Читает по-ирландски).
– О боже, для меня это звучит как какая-то эльфийская музыка! Я прямо почувствовала себя окруженной драконами и прочими магическими существами!
– Да, очень многие люди – я бы даже сказала, слишком многие! – романтизируют ирландский. Это и правда невероятно красивый язык.
– Какой у нас следующий по счету язык?
– Есть еще один язык, в котором я чувствую себя весьма уверенно. Это эсперанто.
– Ого, вот это неожиданность!
– Я знаю, знаю. Некоторых людей даже задевает, что я называю его среди прочих – настоящих, естественных, сложных языков. Но недавно эсперанто стал играть довольно важную роль в моей жизни. И я ощущаю в некотором роде странную нежность по отношению к этому небольшому произведению воображения одного человека. Хотя он, конечно, не такой требовательный, как другие языки – но это и одно из его преимуществ.
– Я думаю, это все же прикольно. Хотя я сама не стала бы изучать эсперанто – я думаю, это что-то вроде лингвистической игрушки-конструктора. Прикольная штука для лингвиста-маньяка :)
– Да, это прикольно. И выучить его занимает очень мало времени! И это – самое приятное в эсперанто. На самом деле у меня ушло лишь 2 месяца на то, чтобы достичь моего теперешнего уровня беглости.
– Ого, только 2 месяца! Это невероятно быстро!
– Да, это очень быстро. И за этим стоит забавная история. Один из моих друзей-ирландцев – продвинутый эсперантист, и он был очень впечатлен моим интересом к языкам и моими способностями в ирландском. И он мне сказал, что бросает мне вызов выучить эсперанто. И добавил, что через 6 месяцев мой эсперанто будет лучше, чем ирландский. Я сказала: «Без шансов, это просто невозможно!»
Я приняла его вызов, и через 2 месяца мы начали переписываться: 50% на ирландском, 50% на эсперанто, без каких-либо затруднений.
– Так получилось потому, что эсперанто – действительно легкий язык или это потому, что у тебя за плечами столько языков и потому у тебя есть навык быстро вникать в новый язык?
– Определенно и то, и другое. Во-первых, этот язык поразительно прост. Вся система грамматики сводится к чему-то настолько… не побоюсь этого слова – примитивному, что может поместиться на маленьком карманном календарике. В плане грамматики изучать особо нечего. Что надо изучать – так это словарный запас. И вот тут пригодился мой опыт в других языках. 60% всех слов, если не больше, имеют романское происхождение…
– Это много!
– Да, а оставшиеся слова складываются из языков германских и славянских групп, а эти как раз относятся к моим сильным сторонам. Поэтому словарный запас у меня набрался моментально.
– Думается, что люди, которым хочется поиграться с новым языком, очень обрадуются этому факту и заинтересуются эсперанто. Я бы сама, правда, не заинтересовалась – я предпочитаю естественные языки… Для меня это все же звучит как игра-конструктор: забавно, конечно, но смысла нет. Без обид – я просто говорю, что я бы не стала, хотя другие люди вполне могут заинтересоваться.
– Рита, я тебя прекрасно понимаю, и у меня было точно такое же ощущение по поводу этого языка. В моем родном городе было сообщество эсперантистов, и, сколько я себя помню, я всегда о них знала, но мне это никогда не было интересно. Ну и начала изучать я его отнюдь не с лингвистическими целями. Как я уже говорила, это было просто забавы ради. Однако позже я пришла к осознанию, что у этого языка есть одно преимущество, которого нет у других. Это – преимущество социального плана.
– Социального? А я-то думала, что эсперанто просто работает как база для новых языков…
– Нет. Это – сконструированный язык, который был создан для – я знаю, сейчас это прозвучит наивно – для того, чтобы поощрять дружбу и мир среди народов. Основой послужила красивая идея. И вообще-то она сработала! Я использовала эсперанто в некоторых случаях, когда у меня не было других общих языков с людьми, с которыми предстояло общаться. И это прекрасно работало!
А люди, с которыми я познакомилась – эсперантисты – оказались замечательными людьми. Теперь у меня есть двое очень близких, просто чудесных друзей – с обоими я познакомилась именно благодаря эсперанто, и с обоими мы продолжаем поддерживать общение на эсперанто. В одном случае, например, английский моей подруги не так хорош, как ее эсперанто. А во втором случае, английский просто… выбивается, что ли, и эсперанто кажется более удобным инструментом для общения.
Так что в этом языке очень силен духовный, дружеский, социальный элемент. Хотя я согласна с тобой насчет того, что как язык он мне крайне мало интересен.
– Но звучит все это очень интересно. Я даже не думала, что эсперанто может быть чем-то большим, чем просто искусственный язык. И звучит так, будто у него, в конце концов, действительно есть определенные преимущества. Класс!
– Да, это так.
– Итак, у нас 5 языков, на которых ты бегло говоришь…
– Ага, а также есть кучка языков, которые я обожала, на которые я когда-то тратила много времени… Но потом я их забросила, и они деградировали до… я даже не знаю, наверное, до Low Intermediate или High Elementary.
– Звучит все же неплохо. То есть ты можешь читать на этих языках, и ты, вероятно, можешь говорить на них на базовом уровне, если освежишь их в памяти…
– Да, предполагаю, что я могла бы, но едва ли мне захочется это делать. Я чувствую себя весьма неуверенно, если мне предстоит говорить на языке, в котором я буду допускать массу ошибок.
– Вопрос: если язык, как ты говоришь, «деградировал», ты все еще понимаешь его на слух? Например, несложный разговор или простой фильм – это ты все еще сможешь понять?
– Знаешь, я бы смогла… но это зависит от языка. Некоторые деградируют быстрее других. Некоторые, как я догадываюсь, по своей сути проще мне даются. Но вообще да, я бы смогла многое понять. Я бы точно смогла описать контекст, но, пожалуй, не говорить на языке. Но я бы примерно понимала, что говорят мне люди, и я абсолютно точно уловила бы суть письменного текста.
– Итак, что это за языки?
– Во-первых, это итальянский, который все еще держится на приличном уровне, как мне кажется. Мои навыки речи в весьма запущенном состоянии, но остальные аспекты языка лучше.
– …из-за недостатка практики.
– Да. Далее – немецкий, современный греческий – о, это чудесный язык, и я очень по нему скучаю! – а также азиатские языки, в которые я вкладывалась, как могла, в последние 6 лет. Это вьетнамский и кхмерский, но это уже другая история. Вот эти пять языков в числе деградировавших.
– Ты упоминала, что могла бы восстановить их, но тебе вряд ли захочется. Почему? Например, немецкий?
– Рита, я думаю, что ты лучше, чем многие другие понимаешь, каких временных ресурсов требует восстановление языка.
– О да, вспоминать язык – ужасно времязатратное занятие! Это мне очень не нравится.
– Именно. Вот если бы у меня была реальная причина вспомнить эти языки – я бы с радостью это сделала. И я надеюсь, что в этом случае они вернутся относительно быстро. Но я не хочу вкладывать в это массу времени без четкой причины, а этих языков просто слишком много…
– А по какой причине ты в свое время начала изучать их? Особенно такие экзотичные языки, как вьетнамский и кхмерский?
– О, это очень легкий вопрос! Я ведь жила во Вьетнаме и в Камбодже, и я ощущаю, что это мой долг как лингвиста и любознательного человека…
– Ух ты, ты воспринимала это как свою обязанность…
– Конечно! Во-первых, это касается бытовых вещей: торговаться на рынке, общаться с таксистами… А потом, я же бесконечно любопытна, когда дело доходит до иностранных языков.
– Получается, что вьетнамцы и кхмеры (жители Камбоджии) вообще не говорили по-английски?
– В Камбодже дела с английским обстояли лучше. Там не было реальной необходимости изучать кхмерский. Кхмеры – даже простые люди на улице – обычно худо-бедно владели английским. Но вот во Вьетнаме дела были похуже, и я чувствовала, что даже мой ужасный вьетнамский давал мне определенные привилегии.
– А ты можешь сказать что-нибудь по-вьетнамски? Я думаю, это интересно послушать, он же по-своему уникален…
– Рита, пожалуйста, не проси об этом. Я чувствую, что он совсем пришел в упадок, а вьетнамский ведь еще и тональный язык. Я чувствую, что все мои навыки в тонах испарились. Будь у меня тут какой-нибудь текст, я бы попыталась его прочитать, но…
Да, и еще кое в чем ты меня наверняка поймешь. Я в какой-то степени перфекционист, и я на самом деле избегаю говорить на языках, в которых я не чувствую себя уверенно, которые не являются моими активными языками на данный момент. Знаешь, чтобы не выглядеть глупо.
– Да, у меня как раз был подобный опыт с португальским. Я взялась за него год назад, и тогда я могла говорить по-португальски на каком-то уровне. Но так как сейчас я им не пользуюсь, я не могу на нем говорить. Так что зачем даже пытаться?
– Рада, что ты меня понимаешь.
– Еще как. Ну что, я насчитала 10 языков, и я точно помню, что были и другие. Какие еще языки у тебя есть?
– Прочие языки никогда не достигали достаточно высокого уровня для того, чтобы я называла их в числе «своих языков». Хотя мне было очень интересно ими заниматься.
– Можно сказать, что ты на каком-то этапе своей жизни знакомилась с ними.
– Да. Я изучала валлийский в течение года…
– Валлийский! Почему именно валлийский?
– Потому что в университете я специализировалась в кельтских языках, и мне хотелось получить максимально широкий охват этих языков, чтобы в их числе был не только ирландский. Хотя ирландский, определенно, моя большая любовь… Но валлийский, можно сказать, является «младшим двоюродным братом» ирландского. И это тоже было весьма интересным опытом.
В общем, валлийский появился, когда я занималась своей кельтской специализацией. Потом я нахваталась немного шотландского, в то время, когда я жила в Ирландии по программе по обмену. Но шотландскому я уделила какие-то полгода, и все. Кстати, он очень-очень похож на ирландский. Звучит очень похоже на северный ирландский диалект.
– Наверное, в таком случае он дался тебе довольно легко?
– Знаешь, когда между двумя языками слишком много общего, это усложняет дело.
– А, наверное, это как с испанским и португальским!
– Возможно. У меня-то нет никакого опыта с португальским…
Еще был нежно любимый мною чешский, который я изучала самостоятельно и не очень долго, но я надеюсь, что, быть может, в один прекрасный день я к нему вернусь.
– Уверена, что ты бывала в Праге – значит, тебе все-таки удалось на нем поговорить?
– Вообще-то нет. Чехия – единственная страна в мире, в которой…
– А, та история с отказом в визе! Теперь я вспомнила!
– Да, точно. [прим.ред – Ольге было дважды отказано в чешской визе без объяснения причин]
– Как думаешь, тебе легко будет восстановить свой чешский?
– Точно нелегко. У меня в памяти осталось не так уж много чешского, так что придется многое учить по новой.
– А почему ты вообще начала его учить, если ты не собиралась ехать в Чехию?
– Дело в том, что у меня тогда появился друг-чех, и я заинтересовалась этим языком. Часто именно так и случается.
Ну что, мы почти добрались до конца моего списка языков. В настоящее время я самостоятельно изучаю испанский, занимаюсь им уже месяца полтора. Так что пока не сложилось четкой системы, у меня нет преподавателя… Пока пользуюсь только интернетом и своими материалами.
– Забавно, что такой распространенный язык, как испанский, не оказался в числе твоих первых иностранных языков… Кстати, а сколько уже лет ты плотно занимаешься языками?
– О, сложно сказать.
– Ну хорошо, английский-то ты точно изучала в школе. Это мы можем в принципе не считать – ты знаешь, занятия в школе не очень много дают в плане изучения языка. Я имею ввиду, когда ты начала заниматься языками плотно и осознанно?
– Ты права, когда я начала учить английский, это не было моим собственным решением. Это мои родители решили за меня, мне тогда было три года.
– В три годика?! Очень рано!
– Да. Мое первое осознанное решение учить иностранный язык – это был второй иностранный язык, получается – было принято, когда мне было 16. А потом в 17 лет я начала учить немецкий… А, нет, погоди. Вообще-то мне было 14, когда я начала учить итальянский. Так что технически это мой второй иностранный язык. Да, получается, что все началось в 14 лет. После итальянского был французский, потом немецкий, потом – греческий…
– Получается, что ты бралась за не самые типичные языки – я имею ввиду языки типа ирландского или даже греческого… Но вот испанский! Даже итальянский изучала, а испанский – нет. Как так получилось, что ты обходила его вниманием до настоящего момента?
– Знаешь, мой выбор иностранных языков никогда не базировался на их популярности. Я никогда не беспокоюсь о том, сколько людей говорит на этом языке, или каков потенциал этого языка для моего будущего… Для меня это всегда было что-то вроде влюбленности. Так что я начинала учить иностранный язык по той причине, что чувствовала непреодолимое притяжение к нюансам языка, а также, возможно, к культуре…
– Значит, для тебя мотивация обычно кроется в глубоком интересе к самому языку, верно?
– Да, можно сказать и так.
– То есть тебе неважно, есть ли у языка практическое применение?
– Нет, это никогда меня не волновало. Разве что в Азии, где я изучала вьетнамский и кхмерский – там-то причины были ясны.
– Ну да, это как раз было практично, так как ты там жила. Приятное с полезным.
У меня самой есть сомнения по поводу редких языков – скажем, кечуа… Такие языки кажутся любопытными, но мне не хочется за них даже браться, потому что возникают вопросы: «Ну хорошо, и что я потом буду с ними делать? Времени они требуют прорву, а пользы от них потом нет. Поэтому – в чем смысл?»
– Верно, такая точка зрения не лишена смысла.
– Итак, я насчитала у тебя 14 языков, из которых на пяти ты говоришь бегло; еще пять языков, как ты говоришь, «деградировали», но ты можешь восстановить их, когда захочешь – по крайней мере, большую часть из них; еще три языка ты изучала очень давно, и не очень глубоко; еще один язык – совсем новый, это испанский, который ты как раз сейчас изучаешь.
Ты сказала, что на данный момент твои занятия испанским бессистемны. Мне вот интересно, а как ты обычно изучаешь новый иностранный язык? Предпочитаешь ли ты чисто академический подход или же ты склонна к более расслабленным занятиям? Обязательно ли тебе нужен преподаватель? Идешь ли ты строго по одному выбранному учебнику или нет?
– Знаешь, я всегда отдавала предпочтение строго академическому подходу, основанному на грамматике. Да, я знаю, я скучный человек :)
– Да нет, это же просто вопрос выбора подхода!
– Просто я тащусь от грамматики. Обычно, если я выбираю себе преподавателя, я очень разборчива. Мне надо, чтобы это был серьезный, опытный человек, который является лингвистом и в состоянии давать ответы на сложные вопросы. Дело в том, что мне мало начать бегло говорить на языке в какой-то момент – мне хочется закопаться в язык с головой! Во все мельчайшие детали грамматики, все эти восхитительные лингвистические штучки, которые мне предлагает этот язык.
Но опять-таки, случается по-разному. Если мне удается найти такого преподавателя – я счастлива. Если у меня есть возможность разбирать грамматику по косточкам, раздобыть удачный учебник по грамматике – то я занимаюсь всем этим. Но, конечно же, я также открыта более общему подходу к изучению – отработке навыков речи и наращиванию словарного запаса наряду с изучением грамматики. Никаких проблем с этим.
Однако то, как я сейчас занимаюсь испанским, для меня очень нетипично. Я занимаюсь сама и стремительно продвигаюсь в испанском – я делаю то, чего раньше не делала. Слушаю очень много музыки и читаю тексты песен. Веду переписку на испанском почти с самых первых дней изучения. Говорить по-испански я тоже начала на очень раннем этапе. Для меня это было очень необычным, смущающим и сбивающим с толку.
– Не твой привычный подход в изучении языка, да?
– Вообще не мой. Мне это доставляет своего рода удовольствие, но сам подход для меня странен. Ну и, понятное дело, у меня есть учебники по грамматике, которые я читаю на ночь :) они помогают мне разбираться с деталями.
– Сильно ли ты паришься над произношением?
– Нет. И у меня есть на это две причины: во-первых – ну, мне не хотелось бы прозвучать высокомерно, но люди говорят, что я очень быстро и легко схватываю произношение, и у меня с ним нет особых проблем.
– Ясно, нет особой причины заморачиваться.
– Да. По крайней мере, так мне говорят. Конечно, это приятно слышать. Но основная причина – вторая. Я искренне считаю, что произношение не является чем-то супер-важным. Ясное дело, если произношение – ужасно, если оно препятствует пониманию, то это проблема. Но если речь идет просто об акценте…
– …небольшом акценте, когда все понятно…
– Да, тогда не стоит заморачиваться. Словарный запас, грамматика и беглость речи куда важнее, чем произношение. В конечном счете люди все равно смекнут, что ты – не носитель. А ведь это – единственная причина, почему человеку может хотеться достичь идеального произношения. Когда ему важно влиться и стать «своим» – например, если хочешь быть шпионом. А если нет – то к чему столько мороки?
– Слушай, у тебя за плечами столько языков, что ты, бесспорно, считаешься самым что ни на есть истинным полиглотом. Что значит для тебя самой это слово и в какой момент ты начала считать себя полиглотом?
– Честно говоря, мне не очень нравится это слово.
– А что так? Это стало мейнстримом?
– Да, это звание слишком щедро раздается направо и налево. Слишком много людей присваивают себе или другим это звание без четких критериев. Меня всегда цепляют вопросы критериев. Может быть, если мне надо было бы дать определение слову «полиглот», я бы отнесла себя к таковым. Но это слово само настраивает меня против себя. А так да, я отношусь к полиглотам.
– Да, ты точно полиглот.
– Но я сама никогда не называю себя полиглотом – я просто позволяю другим меня так называть :) Но думаю, что я начала ощущать себя в какой-то степени многоязычной (в оригинале «a multilingual speaker»), когда я перешла к своему четвертому языку и почувствовала, что я уверенно говорю на нескольких языках. И это ощущение, что я в течение дня могу переключаться между более чем тремя языками, дало мне ощущение невероятных способностей. Я думаю, что это как раз то, как ощущают себя полиглоты. Может быть.
– В начале разговора мы затронули тему так называемой «типичной проблемы полиглотов». Овладев большим количеством языков, человек сталкивается с тем, что поддерживать их всех – дело очень сложное и очень времязатратное. Как ты решила для себя эту проблему?
– Честно говоря, я все еще в процессе решения этой проблемы. На самом деле мне кажется, что первым шагом является смирение с фактом, что ты никак не сможешь поддерживать их все. Я читала книги на эту тему, статьи, и я осознала, что, если я хочу поддерживать в форме все мои чудесные языки, мне придется сделать это полноценной работой и тратить на нее по крайней мере 50 часов в неделю.
– Или круглые сутки.
– Да, просто для того, чтобы поддерживать языки в форме. Но даже в этом случае я сомневаюсь, что мне удалось бы поддерживать дюжину языков на том уровне, на котором мне бы хотелось.
Так что из этого ничего не выйдет, да это и невозможно. У меня есть и другие важные сферы жизни, другие интересы, которые тоже требуют приложения усилий.
…На самом деле осознание этого факта все еще заставляет меня грустить, но такова правда жизни. Так что я стараюсь сосредоточиться на языках, которые кажутся мне стоящими усилий – мои топ-5 языков, скажем так. Ну и стараюсь вносить в свою жизнь занятия, связанные с языками – что-то, что не обязывает сидеть с тетрадкой и записывать слова, делать упражнения или слушать подкасты несколько часов в день, выключая меня из остальных сфер жизни.
Так что я пытаюсь читать новости на таких языках, как шведский и французский наряду с английским и русским. Стараюсь смотреть фильмы – с этим никаких проблем, потому что это мне нравится. И я стараюсь периодически читать художественную литературу на этих языках – или иногда даже что-то документальное.
У меня есть друзья-носители других иностранных языков, с ними я могу общаться на этих языках, более-менее регулярно переписываться с ними на французском, ирландском, эсперанто. Есть еще один швед. Этого определенно недостаточно, и, как видишь, большая часть такой практики не включает в себя говорение, поэтому я чувствую, что навыки речи атрофируются быстрее всего. Но это все, что я могу сделать.
– Но, наверное, они быстро возвращаются? Скажем, ты давно забросила какой-то язык, потом тебе попадается носитель этого языка, и ты начинаешь с ним говорить. Быстро ли возвращается язык в таком случае?
– По-разному. Иногда быстро, иногда – нет. Я думаю, что я очень чувствительна к реакции людей. Если я ощущаю, что они меня поддержат – то процесс проходит легче. Если же мне предлагают перейти на английский – о, это убивает все желание попробовать!
– Лично я очень люблю говорить, и обычно чувствую себя очень уверенно, говоря на иностранном языке, даже если мои знания не очень прочные. И про себя я заметила, что навыки речи восстанавливаются очень быстро. Если же говорить о письме – ну, это также зависит от языка, и обычно несложно – но, например, на китайском я писать не люблю и не тренируюсь в этом. А вот говорить на китайском мне легко. Потому что это просто речь, выражение своих мыслей… Это – общение с человеком, и это весело.
– А у меня все наоборот. Писать мне нравится больше, чем говорить на языке. Я получаю от этого больше удовольствия, да и чувствую себя увереннее.
– Ага, значит, ты в этом плане больше интроверт…
– Определенно, я скорее интроверт, чем экстраверт.
– Кстати, в нашем «полиглотском сообществе» – я тебе рассказывала о группе вКонтакте и сайте, который опубликует это интервью – там как раз много людей, которые обожают языки. И складывается впечатление, что большинство из них как раз интроверты, которые с неохотой говорят на языке. При этом чувствуют себя очень комфортно, вгрызаясь в грамматику, занимаясь чтением и письмом, но когда дело доходит до говорения, этот аспект им не очень по душе. И вот это – очень любопытный момент.
– Да, это занятно.
– Мой следующий вопрос такой: у тебя планируются какие-то новые иностранные языки в будущем?
– Если бы ты задала мне этот вопрос 3 месяца назад, я бы с полной уверенностью ответила: нет! Я не собираюсь браться ни за какие новые языки, если только обстоятельства не вынудят меня к этому.
– «Больше никаких новых иностранных языков в этой жизни!»
– Потому что у меня уже слишком много имеющихся языков, к которым мне очень хотелось бы вернуться. А потом вдруг, совершенно неожиданно для себя самой, в марте месяце я рьяно взялась за испанский. Так что больше я не буду делать драматичных заявлений. Так что – я не знаю. Планов как таковых точно нет, но – кто знает, что подкинет жизнь?
– В мире еще много увлекательных языков – как, например, китайский, японский… Обычно фанаты языков тянутся к тому, чтобы хотя бы распробовать их. Как насчет тебя?
– Вообще-то японский тоже относится к языкам, над которыми я работала в прошлом году.
– В прошлом году? Как это случилось?
– Оказалось, что я без ума от Японии. Мы были там дважды в качестве туристов… Конечно, когда страна и ее культура меня покоряет, я начинаю задумываться о том, чтобы взяться за язык этой страны. Но я думаю, это потребует огромных вложений времени, если я хочу когда-нибудь добраться до столь любимых мной письма и чтения. Это бросило бы мне настоящий вызов… Не думаю, что найду на него время.
– Я об этом тоже задумывалась. Японский звучит как увлекательный вызов, но, боюсь, я на него не отважусь… По сравнению с китайским японский производит впечатление языка, очень сильно завязанного на этикете и церемонности. То есть надо выучить кучу фраз, которые в моих ушах будут звучать просто-напросто старомодно. А мне нравится разговорная часть, неформальный язык. Японский же кажется мне очень и очень формальным. Так что не знаю, отважусь ли я когда-нибудь на него.
– А еще японский куда больше набит грамматикой, чем китайский. Он стоит особняком, и грамматика там очень сложная. Некоторые люди говорят, что японская грамматика реально взрывает мозг. Вдобавок к тому, что у них несколько видов письма, это отпугивает.
– Хорошо, я это запомню, чтобы держаться от японского подальше :)
– Ой, я не хотела тебя запугать!
– Окей… Знаешь, твой английский также порождает у меня множество вопросов. Я имею ввиду, мне хочется знать много разных деталей. Во-первых, был ли у тебя такой же супер-уровень в английском до начала отношений с Кевином или нет?
– Ох, ты меня смущаешь своими добрыми словами о моем английском… Но вообще-то да. Даже до того, как встретить моего мужа и даже до того, как впервые поехать за границу, у меня был весьма и весьма приличный уровень английского. Мне даже не кажется, что я стала более бегло говорить с тех пор. Я думаю, что отношения и общение с носителями языка, опыт поездок и проживания в англо-говорящих странах просто научили меня большему количеству сленга и разговорных словечек из той среды людей, с которыми я общалась… А так я не считаю, что я особенно обязана мужу или поездкам своим уровнем английского, нет.
– Интересно! А я-то ожидала, что ты скажешь: «О, безусловно! Когда я получила доступ к английскому 24/7, моя уверенность в языке возросла в разы, и я изучила массу новых слов и выражений». Однако по твоим словам выходит, что твой муж не сильно повлиял на твой уровень английского. И, что даже интереснее… ты сейчас скромничаешь, говоря, что у тебя был «весьма приличный английский» до первой поездки за границу? Потому что просто «приличный» звучит довольно скромно…
Я помню, что ты мне говорила, что для тебя не проблема выразить на английском все, что угодно, на том же уровне, что и на русском. У тебя что, правда был такой же уровень до поездок за границу? Я всегда считала, что эти поездки дают возможность соприкасаться с языком настолько много, что это очень критично для обретения твердой уверенности во владении языком. Что скажешь?
– Это довольно запутанный вопрос. Я думаю, что влияние долгосрочного интенсивного контакта с языком дает – по крайней мере, дало мне – изменение хода мыслей. Я заметила, что стала часто думать на английском, говорить сама с собой на английском – я про внутренний диалог.
– Да, это обычное дело.
– Я думаю, что это дает тебе больше свободы том, как ты выражаешься на языке – даже чисто технически: в том, как ты складываешь слова, подбираешь слова, чтобы выразить мысль любой сложности… Все это, как мне кажется, я умела и раньше. Ну не знаю, возможно, после погружения в языковую среду у меня появилось больше внутренней свободы и непринужденности в самовыражении на языке. Возможно, языковая среда подстегнула все это.
– Как такое оказалось возможным? Я была так уверена в обратном ответе… Я сама поехала в Штаты в 19 лет – это был мой первый раз за границей – так вот, мой английский до поездки и после поездки очень отличались. До поездки вся моя группа в универе считала, что я прекрасно говорю по-английски – и, возможно, так оно и было, я очень уверенно говорила на нем – но после 3,5 месяцев в Штатах я научилась так многому! Я не только о сленге – я стала чувствовать себя настолько непринужденно, когда говорила по-английски!
Многие вещи, которые я услышала там, даже сама мелодика и интонация языка – это было аж 8 лет назад, но я все еще отлично помню само звучание языка и конкретных фраз. И я все еще отлично помню кучу всего (лингвистического) из той поездки просто потому, что на меня все произвело огромное впечатление. Для меня эта первая поездка стала поворотным моментом.
Как же тебе удалось достичь очень высокого уровня в английском до поездок за границу? Как ты практиковала английский?
– Ну, английский был со мной практически всю жизнь. Обычно у меня тратилось по меньшей мере 10 часов в неделю на английский с весьма раннего возраста. В школе тоже было углубленное изучение английского языка. В университете он был моим основным предметом. Так что у нас было много разнообразных занятий. И мне самой всегда было интересно, я всегда что-то читала на английском… Может быть, учителя тоже были хорошие…
– А носителей языка вокруг тебя было много?
– Нет, вообще не было.
– Хм! А мне казалось, что уж общение с носителями – это ну очень критично, разве нет?
– Я так не думаю. С некоторыми другими языками было то же самое. Например, я изучала язык в течение нескольких лет без единой встречи с каким-нибудь носителем языка. Я считаю, что носителей языка могут заменить хорошие аудиоматериалы. Если ты много времени уделяешь аудированию, то у тебя будет хорошее понимание на слух.
– Тут есть небольшая проблема. И с аудиоматериалами, и с большей частью учебных материалов, как мне кажется. Они не делают ставку на повседневный язык. Поэтому, когда ты начинаешь говорить с носителями, они странно на тебя смотрят, потому что ты говоришь, как какой-нибудь университетский профессор. Они думают, что это звучит довольно странно и забавно. Я думаю, если у человека серьезный уровень в языке, предполагается, что он будет уметь выражаться в более неформальной манере. А учебные материалы этого не предполагают. Как этот вопрос решился для тебя?
– Я даже не знаю… Пожалуй, я с тобой все-таки соглашусь, что для того, чтобы совершенно бегло говорить на неформальном уровне, все-таки требуется окунуться в языковую среду и общаться с носителями. Так что, пожалуй, я изменю свой ответ и признаю, что мой муж и остальные носители языка внесли свою лепту в то, что я выучила названия разной кухонной утвари, бытовых инструментов, много странных выражений и сленга, и разные словечки для выражения всяких нюансов. Пожалуй, это все-таки внесло свой вклад в мой беглый английский. Но глубоко внутри я не верю в то, что без этого конкретного аспекта нельзя обойтись для того, чтобы свободно говорить на языке.
– Хорошо, я поняла твою точку зрения. И мне давно интересно, на каком английском ты говоришь? Я имею ввиду, британский английский или американский английский или какой-нибудь диалект..?
– Меня изначально учили британскому английскому в школе и университете, но позднее на мой английский было много разных влияний… На данный момент я могу сказать с полной уверенностью, что я говорю на так называемом «европейском английском», что подразумевает, что носители языка в любой стране четко слышат, что я никакой не носитель языка. То есть они слышат мой английский и понимают, что я его где-то учила. Однако они не могут определить, где именно.
– Итак, моим последним вопросом будет: что привнесли иностранные языки в твою жизнь?
– Боюсь прозвучать слишком пафосно, но все это правда. Они принесли мне одну из величайших радостей в жизни. Иностранные языки для меня – бесконечный мир диковинок, который открывает так много дверей, вне зависимости от того, активно я ими пользуюсь или нет, бегло я на них говорю или нет, мертвые это языки или живые, говорит ли на них куча людей или этническое меньшинство… Просто в этом так много радостей!
– Я тебя отлично понимаю.
– Уникальная структура, потрясающий синтаксис, другая культура, литература, сами люди… и даже сама попытка улучшить свой уровень, изучение нового, возможность испытать и распробовать новые звуки на языке… Все эти вещи – просто бесконечная радость для меня. В общем, иностранные языки привнесли в мою жизнь увлеченность и массу позитивных переживаний.
– А еще, я думаю, друзей. Потому что сегодня ты не раз говорила, что ты повстречала множество потрясающих людей именно благодаря твоим иностранным языкам.
– Это чистая правда.
– Ну что ж, на этом и остановимся. Большое спасибо за эту беседу, я получила от нее большое удовольствие. И я очень счастлива, что мы наконец-то это сделали!
– Спасибо, что проявила интерес к этой теме. Мне тоже было в удовольствие обсудить это и поделиться своими мыслями. Надеюсь, кому-нибудь это тоже покажется интересным.
– Обязательно! Еще раз спасибо, и удачи со всеми твоими языками!